Александр
Москва

Все началось, когда мне было 10 лет. Я проснулся с сильной болью в бедренном суставе — с этого момента начались долгие поиски диагноза. Хотя я сразу попал к ревматологу, анализы ничего не показывали, воспаления не было, и мои боли часто ставили под сомнение. Родители и врачи думали, что я симулирую, чтобы не ходить в школу, — это вызывало во мне обиду и гнев.

Диагноз поставили только через восемь лет. Базисные препараты не подходили, других методов тогда не было. Я разочаровался в медицине и перестал ходить к врачам, надеясь справиться самостоятельно, найти свой «золотой ключик». Жил с ощущением, что все — врачи, медицина, Бог — против меня.

Но когда кризис стал сильнее, пришло осознание: лечение — это не только ответственность врача, но и моя. Это понимание стало поворотным моментом.

Мне жаль, что я потратил время. В это этот же период в страну начали поступать ГИБП. Вместо того чтобы получить терапию, я терял подвижность и в итоге оказался в инвалидной коляске.

Все изменилось, когда я встретил Алёну Игоревну. Мы сразу нашли общий язык. К тому моменту я уже знал, чего хочу от медицины и что готов сделать сам. Это стало настоящим сотрудничеством, и именно тогда начались реальные изменения. Мы проделали большой путь: я перенес четыре операции и начал получать ГИБП. Помню, как после первого укола, возвращаясь домой, вдруг почувствовал, как уходит скованность. Я понял, что все не зря.

Мне важно, чтобы врач был внимательным, с аналитическим мышлением, умел выстраивать гипотезы и проверять их. Но не менее важны и коммуникативные навыки — общение на равных, без назиданий, с пониманием и совместной ответственностью.

Если пациент не берет на себя часть ответственности и только обвиняет врачей, процесс усугубляется. А если делает свои 100% — даже малая поддержка дает опору, чтобы двигаться вперед. Именно так работает медицина: создает условия, но основную работу делает сам пациент. Я знаю это по себе.

Сегодня я точно могу сказать: успех терапии и качество жизни зависят от командной работы. Пациент должен быть целеустремленным и внимательным к себе.

Ведь на самом деле у моего тела есть только я — и только я могу понять, что с ним что-то не так, и донести эту информацию до врача.

Это простое утверждение справедливо относится к каждому человеку.

Кризис, о котором я рассказывал, стал переломным моментом. Уже в инвалидной коляске я получил второе высшее образование и стал клиническим психологом. Психология помогла мне лучше понять себя и свои цели. Я выстроил продуктивное взаимодействие с врачами, делясь не только сложностями, но и успехами. Это мотивирует врача помогать, ведь он видит в тебе партнера.

Врач — это помощник, а не спаситель.

Он может провести операцию, назначить лечение — но реабилитация уже на мне. Мне нужно вставать, делать упражнения, двигаться. И это здорово, потому что ответственность наполняет жизнь смыслом. Без этой ответственности возникает ощущение, что ты наблюдаешь за своей жизнью со стороны, словно живешь для кого-то другого. Но важно помнить: никто другой не сможет выздороветь за нас и прожить нашу жизнь вместо нас.